Обретение дома  - Сергей Садов

Но всему приходит конец, вскоре ему объявили, что король ожидает герцога Торендского на прощальную аудиенцию. Намек достаточно весомый – убирайся-ка ты к себе и не мешай взрослым дядям наводить в королевстве порядок. Ожидаемо и вполне в духе тех предположений, которые князь сделал ранее: герцогу и королю по какой-то причине нужно, чтобы его имя не оказалось связано с тем, что вскоре начнется в королевстве в целом и в столице в частности. А то, что вскоре грянет буря, чувствовал последний нищий. Король, если он, конечно, хотел остаться настоящим королем, а не игрушкой разных партий у трона, не мог оставить произошедшее без внимания и последствий. И только князь догадывался, что ожидаемые последствия будут намного глобальнее, чем опасается в своих самых страшных кошмарах высшая аристократия королевства.

Что ж, в эти игры играть ему совершенно не хочется, а потому лучше последовать настойчивому совету герцога и убраться.

Прощальная аудиенция проходила в тронном зале, в котором, к удивлению князя, рядом с Артоном стояла Ортиния. Слегка бледная, собранная и непривычно серьезная. Видимо, уже отошла от гибели подруги Луны, но все еще не может забыть о ней.

Артон поднялся с трона.

– Внимание! – возгласил он. – Перед нами герцог Торенды, князь Вольдемар Старинов, который верой и правдой послужил Нам своими талантами и защитил королевство в момент, когда, казалось, сами боги отвернулись от него.

Дальше пошли такие славословия, что князь еле сдерживался, чтобы не морщиться. Мед и патока. Если верить словам короля, так он вообще не человек, а герой эпоса. Увы, но именно сейчас в этом обществе так и было принято. И пафос совсем не считался чем-то зазорным. Наоборот, полагали, что чем его больше, тем лучше и полнее передавались подвиги человека.

В общем, Вольдемару объявили, что жалуется ему золотая цепь – знак высшего доверия короля… и ведь действительно повесили эту цепь ему на шею. Двое слуг вынесли и торжественно водрузили. Потом даровали право обращаться к королю по имени в присутствии посторонних и обращаться к нему с просьбой в любое время дня и ночи. В общем, дали полный доступ во дворец. Очень серьезная привилегия.

Не забыли и Джерома, который получил свое баронство, но не от князя, а от самого короля. За большие заслуги в деле подавления бунта и помощь в розыске зачинщиков.

Чуть позже Артон говорил князю:

– Понимаю, что ты хотел бы наградить его лично, но для него так будет лучше. Одно дело получить титул, данный герцогом, а другое – королем. В первом случае он навсегда останется твоим человеком в глазах общества, а сейчас никто не посмеет придраться, его заслуги у всех на виду. Скорее удивились бы, если бы я не наградил его. – Тут Артон хмыкнул. – Ну и в глазах королевы его сердца ему плюсик.

Князь такой осведомленности не удивился, в свое время часто говорил Алазорскому о важности информации.

– Да я не возражаю, но теперь мне нужно думать, как его наградить… Но ладно, придумаю что-нибудь, благо дел намечено…

Король переглянулся с герцогом Алазорским и кивнул.

– Вскоре мы отправим к тебе первую партию для стажировки. Сначала небольшую, чтобы было ясно, что и как делать, и выявить все возможные проблемы, которые неизбежно появятся.

– Благоразумно, – согласился князь.

– В таком случае, езжай, – кивнул Артон. Потом достал из-за пазухи монету на нитке. – Видишь, все еще храню. И однажды отдам тебе свой долг.

– Буду ждать с нетерпением, ваше величество.

Артон хмыкнул.

– Не умеешь ты быть придворным, не умеешь. Даже в этом обращении никакой почтительности. Но признаться, твоя необычная манера общения начала мне даже нравиться. Надеюсь вскоре увидеть при дворе и тебя, и твою сестру.

Намек более чем понятен, и князь склонил голову, чуть попятился. После чего покинул кабинет. Что ж, у короля свои дела, у него свои…

Но уехать в герцогство у него так и не получилось… Как раз когда князь уже собирался запрыгнуть в седло, примчался гонец от короля с просьбой-приказом задержаться в столице. В записке же сообщалось, что от короля Эриха приехали послы для переговоров о мире…

Танзани пребывал в довольно растрепанных чувствах, что случалось с ним крайне редко. Точнее, он даже не помнил, когда испытывал нечто подобное. С одной стороны, его долг командующего королевской гвардией призывал быть рядом с королем, тем более в такой ответственный момент, с другой, понимал и важность порученного ему дела. Не признавать, что он один из немногих командиров Локхера, способных составить конкуренцию родезским военачальникам, было довольно трудно. Да и проведенное с князем время не прошло даром. Будучи неглупым человеком, он видел, что методы князя весьма эффективны. Идут вразрез с честью? Ну, тут с какой стороны посмотреть. Он же никого не обманывает, не предает, просто использует необычные приемы. Так ведь и Эрих делает то же самое, а он считается образцом короля и полководца, чья слава гремит даже в империи.

Несколько раз Танзани мысленно пытался подобрать кого-нибудь другого на свое место, чтобы самому быть рядом с королем, но… Кого? Либо очень осторожные, либо чрезмерно… рыцари. Вперед в атаку идти могут, а думать о будущем – нет. А тут еще письмо от герцога Алазорского, в котором он настойчиво советовал пока воздержаться от появления в столице, даже если представится возможность.

В последнее время благодаря опять-таки Вольдемару Танзани даже сдружился с герцогом, позабыв про былое соперничество, так что подобный совет оказался несколько неожиданным. Правда, по мере поступления известий ему стала ясна причина такой странной просьбы. И если он прав, то герцог и Вольдемара постарается убрать из столицы.

Вопреки общему мнению, Танзани не был упертым рыцарем без страха и упрека, как его рисовали и сторонники, и противники. Он умел быть и хитрым, и безжалостным, а когда нужно – и коварным змеем, иначе как бы он сумел охранять короля в том серпентарии, что зовется королевским двором? Потому и понимал необходимость будущих чисток среди высшей знати, дабы навсегда вырвать у них зубы. Непонятно только, почему Алазорский считает, что ему нужно держаться от этого всего подальше. Неужели полагает, что рыцарская честь заставит его вмешаться и защитить мятежников? Вряд ли, герцог слишком умен, чтобы не суметь оценить его как человека. Значит, для чего-то нужно, чтобы он не оказался в этом замешанным.

Вот уж ирония – бывший противник в политике защищает его репутацию. Для чего ему это?

Может быть, граф и не послушал бы совета, если бы не получил прямой королевский приказ заняться приемом подкреплений из Тортона и подготовкой эскадры для вторжения в Родезию со стороны моря… Приказ короля – не просьба герцога, пусть и канцлера, от него не отмахнешься. Вот и пришлось впрягаться в совершенно незнакомое ему дело. И если бы не Филипп Норт, неизвестно, чем бы все закончилось.

Тот носился по всем портам Вертона, отмечал крепости для складов, его люди изучали дороги, размечали места для постоя. И когда прибыл первый корабль с пополнением, в портах уже каждый четко знал, что и как делать и куда кого направлять. Военные корабли шли в одни порты, грузовые в другие, с людьми в третьи, по дорогам поползли телеги с питанием и оружием. Склады в портах медленно пополнялись, самые быстрые корабли отправились в разведку к побережью Родезии.